Разрешите представиться!
Доброго здоровья колегам – учасникам форума!
Представляюсь: я ваш колега
МедАль, а в миру – Медяник Алексей Владимирович. Медяник – это сладкий коржик. Вот от этой фамилии и мой ник. Следуя украинской аббревиатуре, хотел взять ник МедОВ, но такой бренд уже существует, и не на лучшем продукте...
Родился и доживаю жизнь в своем родном Купянске. Это самый восток Украины, в сорока километрах восточнее – уже Рассея.
Оглядываясь на прожитое и пережитое, могу сказать, что судьба была милостивой, и мне не «мучительно» и не «больно» за прожитые годы.
С гордостью и благодарностью вспоминаю родителей. Удивительные были люди! Мама – по образованию педагог, но большую часть жизни провела дома, посвятив себя воспитанию четверых сыновей. Всех поставила на ноги, как говорится вывела в люди. Потом подняла «на крыло» 11 внуков, дождалась и правнуков… К сожалению, трое моих братьев ушли безвременно рано, остался я, младший… Отец для нас, сыновей, был не просто родитель – старший товарищ, мудрый советчик и наставник. Руки имел золотые – дар Божий. В выходные целые дни а в будних до полуночи работал в небольшой пристройке –домашней мастерской. Делал превосходную полированную мебель для себя и родни, а также на продажу по заказам. Вот этот приработок и спас семью в голодные послевоенные годы. А еще отец был виртуозным баянистом-«слухачом». Не зная нотной грамоты, выдавал такие импровизации, что порой и специалысты из соседней музшколы брали «пляшку» и приходили послушать… Семь лет отслужил отец, как он говорил, «в кадровой». Участник двух войн. Начинал с финской, Отечественную закончил в Вене. Удостоен многих орденов и медалей. Из Австрии привез, в виде контрибуции, не какие-то пенюары и прочие отрезы материи или недоношенное буржуйское тряпье, но акордеон Hohner да чемодан мелкого инструмента. Несколько сверлышек, пара-тройка стамесок да маленькая ручная дрелька из того набора и сейчас служат в моей мастерской…
После 8-го класса я, выпускник-отличник местной музыкальной школы по классу баяна, твердо решил посвятить себя «большому» искусству. Сдал документы и был зачислен в Харьковское музыкальное училище. А поучиться не пришлось: отец настоял на своем, не пустил, мол, баяном сыт не будешь, нужно иметь серьезную профессию. Психанул я тогда, решил «идти в люди», на производство, тем более, что при моих 190 см. роста и месте «столбового» в городской сборной по баскетболу с пацанами-одноклассниками дальше как-то не по пути. А тут еще сосед проговорился, что в местной типографии требуется ученик. Так случайно я на второй день стал молодым полиграфистом и учеником 9-го класса вечерней школы. Дома пожурили за самовольство и вскоре успокоились.
Надо сказать, трудовой коллектив – превосходная школа жизни. Никогда не пожалею нескольких лет своей работы в типографии. В вечерней школе общался тоже не с детворой - со зрелыми молодыми рабочими, много ценного и полезного перенял от них, да и в неформальной обстановке тоже. В типографии тщательно присматривался к газетному производству, как говорится, изнутри. Знал как и умел отпечатать на бумаге тексты, но немного завидовал тем, кто создает эти самые тексты.
Ясное дело, получив в вечерней школе аттестат об окончании средней школы и имея двухлетний стаж работы, вне конкурса был принят на факультет журналистики Львовского полиграфического института по специализации «редактирование массовой литературы». Так судьба сделала для меня очередной подарок: выходец из самой восточной провинции Украины приобщился к западной цивилизации, побывал в Европе. Ведь сегодняшний Львов – это культурный центр Украины, и в те далекие шестидесятые годы прошлого столетия жил своей неповторимой обособленной жизнью, в отличие от небъятного совкового пространства. Рассказывают, что Рига и Таллин с Вильнюсом были такие же. Не бывал, к сожалению…
Десятилетия жизни и работы в волшебной стране-журналистике вспоминаются с благодарностью и тихой грустью. Чудесное было время! И уже сегодня не думается о журналистике как второй древнейшей профессии с ее темненькими подковерными делишками, заказными статейками-однодневками, ее продажностью во все времена. Чаще вспоминаются встречи с коллегами, ближние и не совсем командировки, множество неизмеримо приятных людей, к которым приходил с блокнотом.
Правда, одна пошленькая мелочишка помнится до сих пор. Проработав более 20 лет редактором местной газеты, я перед выходом на пенсию изменил партийному изданию, уйдя на втрое большую зарплату в коммерческую структуру. За что партия и отомстила жестоко: пенсию получаю на общих основаниях, т.е. минималку, тогда как газетчиков из коммунальных изданий стали считать госслужащими – отсюда и огромная разница в размерах пенсий.
А еще никогда не забуду своего первого Учителя и наставника в практической журналистике – Миляха Леонида Дмитриевича. В память о нем опубликовал заметки в одной из местных газет.
Что еще? Двое моих сыновей уже давно самостоятельные и самодостаточные взрослые мужики. Старший увлекается компьютерным «железом», у него профильный магазин- мастерская. Младший пошел по стопам деда – огранизовал современное мелкосерийное мебельное произвоство. Я тоже «при делах»: более 10 лет возглавляю свою цифровую типографию.
Извините, колеги, вроде и не впадаю в мемуаристический маразм, однако заболтался. Значит, О ПЧЕЛАХ.
В чудный мир этих комах меня ввел тесть. В моем роду, несмотря на медяную фамилию, пчеловодов как-то не случалось. Здесь как водится: сначала помогал тестю на пасеке, потом и сам увлекся. А как стало мне тошно смотреть на тестевы корявые сундуки-лежаки, сделал свои ульи. И не простые а сразу украинские на узко-высокую рамку, все по последней правильной науке. И стал качать меда со своих пяти ульв больше, чем тесть с пятнадцати. Потом пошла мода на рутовские многокорпусники. Их у меня было больше 50. И теперь уже тесть работал у меня сезонным помощником на пасеке. Так благодаря меду поднял и выучил сыновей, появилась первая машина и т.д. Капец же подкрался незаметно: с развалом исчезли рынки сбыта, с жуликами-оптовиками решил не связываться, часть многокорпусной пасеки оставил младшему сыну, остальное распродал.
Так я выдержал без пчел пять долгих лет! А потом все таки не смог дальше, и в 2008 году воссоздал свою любительскую пасеку, но уже с альпийскими ульями Роже Де Лона. Без преувеличения: работая с этими ульями, получаю истинное наслаждение души. На пасеке, хоть дома, хоть на сельском запасном точке либо в мастерской нахожу удовлетворение и отдых. Провожу разные эксперименты. И постоянно открываю для себя что-то новое. Вроде бы и знаю многое, и перечитал массу всего, и умею сделать руками почти все. Однако в пчеловодстве границы не существуют. Познать все о жизни этого удивительного насекомого просто невозможно.
С большой благодарностью воспринимаю еще один подарок судьбы – участие в форуме «пчеловодство без границ». Зашел сюда как бы невзначай, мимоходом,- прикипел намертво. Здесь нашел много друзей и единомышленников, на форуме продолжаю многому учиться, многие прежние знания видятся под другим, порой необычным, углом. По ряду причин какое-то время не участвовал активно в работе форума, но просматривал новые сообщения коллег почти ежедневно. Радуюсь за коллег – у многих прогресс, вижу и «дети» опериваются. Всем коллегам удачи и вдохновения!
А я с наступлением холодов большую часть времени провожу в мастерской. В этом году моему отцу исполнилось бы 100 лет. Вот в память о нем и хочу сделать стандартные ульи по несколько необычной технологии – без гвоздей и саморезов, на шипах. Как нибудь покажу коллегам, что из этой затеи получается…
Простите еще раз, коллеги, за многословие. Только что глянул внизу страницы своего ноутбука и ужаснулся: «наваял» больше тысячи слов! Вот это словесный поносище! Такое многословие – никак не сестра таланта, и даже не брат. Вот так рождаются графоманы!